Оборотень сегодня прочно занял место персонажа страшных сказок. Он хорошо известен по книгам и фильмам, создатели которых работали или работают в жанре "horror" ("ужас"). Но мало кто знает,что оборотничество - не только мрачная фантазия. Оно - реальность, правда, весьма далекая от мира художественной литературы и кинематографа. В наше время оборотничество почти целиком относится к области патологии.

Тут необходимо вспомнить малоизвестную, однако, весьма тяжелую, "болезнь Хеннмана", названную по имени талантливого английского биофизика. Не так давно Джон Хеннман ввел в научный оборот термин "transmemory" ("пересаживающаяся", или "блуждающая память"), рожденный на стыке биофизики и психиатрии. Данное понятие характеризует серьезное расстройство, коему предшествует кратковременное отключение сознания, завершающееся впадением человека в "интеллектуальную кому", во время которой больному как бы припоминаются некие события, никогда не имевшие оснований в его личном опыте.

"Речь идет об индивидуальных патогенных зонах, которые теоретически природой уготованы для каждого человека, - утверждает доктор С. Д. Ассильбеков. - Просто одни люди попадают в свои патогенные зоны, а другие нет. Эти зоны необязательно привязаны к пространству (комната, дом, природный ладшафт и т.п.). Они могут иметь и временные рамки: человек в определенном возрасте начинает чувствовать чужое сознание и оказывается готовым впустить его в себя...". При этом человек как бы превращается в другое существо, обычно в зверя; с ним происходят следующие изменения: укрупнение ногтей (или, наоборот, умельчение, порой до размера птичьих коготков); увеличение волосяного покрова, уменьшение ушных раковин до кошачьего размера; приобретение новых привычек (как правило, постыдных, так как они, в принципе, несвойственны человеку). Больной оказывается в плену чужого, звериного "сознания".

В любом случае очевидно, что оборотничество - вполне конкретный факт. Впрочем, рассмотренные выше явления не исчерпывают всей сути оборотничества, которую можно раскрыть, лишь обратившись к далекому прошлому, конкретно - к мифам и ритуалам древних язычников, для которых рассматриваемый здесь феномен был особым магическим и религиозным действом. В дохристианскую, языческую эпоху "превращение" (символическое) человека в животное было некоей нормой и отлично вписывалось в культурно-историческую обыденность.
Воины древних индоевропейцев часто представляли себя в виде волков, назывались ими, наряжались в волчьи шкуры. В последнем случае голова волка надевалась на шлем, а другие части шкуры скрывали плечи и спины воинов. Такой "мундир", например, носили римские разведчики, знаменосцы и солдаты преторианской гвардии. У балтов были "слуги бога-волка", считавшие себя волками и составлявшие одно из самых активных подразделений войска. Крайне интересен пример норвежских викингов - "берсерков", входивших в состояние боевого сверх-экстаза, чье воинское поведение было тесно связано с представлениями о собственном оборотничестве в медведя. Показательно, что большую часть времени, свободного от боя, они проводили во сне, демонстрируя уже чисто физиологическое сходство с обитателями берлоги.
Все это касается и наших далеких предков - славян-язычников. Исследователям удалось (более или менее полно) реконструировать обряд посвящения славянского юноши в "воина-волка" - члена мужского союза. Участник иницииатического действа символически превращался в волка, и сам процесс сопровождался совершением соответствующих операций (правда, не исчерпывающих все событие). Так, "важным моментом инициации было вступление неофитов в контакт с духами предков; посвященные вступали в контакт не только со своими предками-людьми, но и с духом тотемного предка-волка" [Балушок В.Г. Инициации древних славян (попытка реконструкции) / "Этнографическое обозрение", 1993, N4, с. 59].

Суть "волчьей" воинской инициации заключается в радикальном изменении сознания в результате его "погружения" в низшие, бессознательные слои человеческого, тесно, можно даже сказать, "родственно" связанные с животным миром.

Здесь имеется в виду душа, взятая в том достаточно узком значении, которое ей придают многие религиозно-мистические учения. Они признают троичность человеческого, его разделенность на дух (высший, интеллектуальный уровень надматериального характера), душу (некую чувственную стихию, оживотворяющую плоть) и тело.

Главным содержанием души являются "яростное" и "желательное" (мотивационное) начала, то есть "чистая" эмоциональность, сама по себе слепая и бессознательная, но призванная сообщить телу некую чувственную силу, подвижность.

[отсюда наглядно видно, что так называемая "душа" - это не нечто "чудесное и высокодуховное", а (всего-то навсего) находящаяся в "среднем мозге" т.н. "лимбическая система", зачатки которой впервые появились у земноводных около 400 миллионов лет назад. Для справки. Лимбическая система представляет собой функциональное объединение структур мозга, участвующих в организации эмоционально-мотивационного поведения и его сложных комплексов (инстинкты, пищевое, половое и оборонительное поведение, смена фаз сна и бодрствования, и т.д.). Как филогенетически древнее образование мозга, она оказывает регулирующее влияние на кору и подкорковые образования, устанавливая необходимое соответствие уровней их активности. Лимбическая система (вместе с ретикулярной формацией) - это своеобразный регулятор "тонуса коры". Структурно лимбическая система представлена гиппокампом, поясной извилиной, островковой корой, миндалинами мозга, передним таламическим ядром, мамиллярными телами. Особенностью ее является то, что между ее составляющими имеются простые двухсторонние связи и сложные пути, образующие множество замкнутых кругов: такая организация создает условия для длительного циркулирования одного и того же возбуждения в системе и, тем самым, сохранения в ней единого состояния, а также навязывание его другим системам мозга. Интересно, что гиппокамп ("центральное" образование лимбической системы) у примитивных животных отвечает в основном за промежуточный анализ запахов, тогда как у человека на него навешаны практически все эмоциональные и эмоционально-двигательные ответы. Суть этого: только в лимбической системе возможно длительно поддерживаемое циркулирование одного и того же сигнала, которое не гасится, не теряется в синапсах, а задает единый тон всему мозгу. Таким образом, лимбическая система просто выдает по запросу других участков коры уже готовый, практически осознанный мотивирующий сигнал (например, "хочу есть, спать, спариваться и т.п."). На уровне т.н. "коры головного мозга", где осуществляется высшая нервная деятельность, подобные "лимбические мотивации" трансформируются (в том числе и) например, в желание "духовного единения" с другим индивидом, т.е. так называемой любви. Все вышеперечисленное работает в комплексе и в обе стороны. С точки зрения эволюции, единственной целью этого комплекса является продолжение рода, т.е. выживание вида в целом, что часто находится в противоречии с интересами конкретного индивидуума. Кстати, есть и более точное определение: "любовь - преходящий параноид". С медицинской точки зрения этим сказано все (медики поймут). При параноиде для субъекта истинно меняются даже модальные ощущения (температурные, цветовые и т.п.). Элементарно, банально и никаких чудес... ].

Дух же, наоборот, должен осуществлять созерцание, сохраняя неподвижность наблюдателя. Естественно, дух (высший принцип) влияет на душу, накладывает на нее некий логический отпечаток, сообщая ей определенную сознательность [то есть, по данной терминологии, "дух" - это "разум": нечто самоосознающее себя, являющееся личностью].

Но и душа влияет на дух, хотя бы в плане предоставления ему чувственной информации о мире. Более интенсивное воздействие выражается в некоем размывании духа, придании ему эмоциональной хаотичности.

Нетрудно заметить, что последнее характерно - причем, может быть, даже и в первую очередь - для военных действий. В самом деле, направляя свою ярость против врага, желая его уничтожения, воин просто обязан снимать многие логические ограничители, забывая на время об объективных обстоятельствах, например, об опасностях. Иногда он даже бросает вызов гораздо более сильному противнику, пренебрегая очевидностью [то есть, следование "порывам души" весьма часто находится в противоречии с основным инстинктом - инстинктом самосохранения. В этом отношении такое следствие лимбических мотиваций как любовь, являясь одним из базовых "душевных порывов", также противоречит основному инстинкту. Тогда как инстинкт самосохранения диктует индивидууму выживать и, грубо говоря, "жить для себя", любовь требует от индивидуума жертвовать собой (своими силами, временем и даже жизнью) ради биологического вида в целом, к которому принадлежит этот индивид (поиск партнера, забота о потомстве, защита партнера и потомства и т.п.).].

Но ведь яростно-желательный хаос является главным "моментом" в существовании животных, а многие традиции признают наличие у них души (конечно, не имеющей "логического отпечатка"). "Душа дана Богом как оживотворяющее начало для того, чтобы управлять телом, - утверждает "Закон Божий" (составитель - протоиерей Серафим Слободской). Иначе сказать, душа есть жизненная сила человека и каждого живого существа; некоторые ученые называют ее "виталистическая (жизненная) сила".

Душа есть и у животных, она вместе с телом была произведена землей. И только о человеке сказано, что после создания тела его из праха земного Господь Бог "вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою (Быт. 2,7). Это "дыхание жизни" и есть высшее начало в человеке, т.е. дух..." ("Закон Божий", Джорданвиль, 1987, с. 126). [в данной мифологеме под термином "дух" имеется в виду "разум"]

Следует предположить, что в ходе военных схваток психика человека максимально приближается к животному состоянию, и происходит это на некоей надматериальной, идеальной основе. Подобное явление можно оценивать как отрицательно, так и положительно: ведь очень часто война неизбежна и "звериное" служит (именно служит, в противном случае речь идет о деградации человека) высоким целям. Тем более что разум, интеллект все равно продолжает оставаться неизбывной данностью, правда, весьма размытой.

В свете сказанного выше можно сделать следующий вывод. Воинские инициации язычников были направлены на достижение особого состояния сознания, ибо пробуждали такой всплеск эмоций, который существенно менял содержание интеллекта, делая его более восприимчивым к воздействию яростно-желательных начал. Измененное после прохождения ритуала сознание обретало некую способность инициировать резкое нарастание эмоций, выходящее за грань прежних возможностей. Более того, оно одновременно приобретало большую способность к контролю за самим процессом активизации яростной чувственности. Проще говоря, сознание изменялось с целью "привыкания" к экстренным ситуациям войны, диктующим необходимость "взрывного" задействования эмоций. Сознание преобразовывалось так, чтобы воин мог наиболее полно выразить, выплеснуть накопившуюся агрессию [что часто способствовало достижению целей выживания. Это иллюстрирует, казалось бы, парадоксальный факт того, что жизнь состоит из противоречий и движима ими: самосохранение индививидуума иногда обеспечивается за счет пренебрежения инстинктом самосохранения. Однако, если взгянуть на данное противоречие внимательнее, можно заметить, что с точки зрения вида в целом (к которому принадлежит индивидуум) такое нелогичное поведение обосновано. Эволюционое движение во многом обусловлено именно системой рисков, позволяющих отдельным везунчикам передать свои гены потомству. Виду в целом безразличны судьбы отдельных неудачно рискнувших и погибших особей, ибо даже относительно небольшое количество удачно рискнувших и выживших особей обеспечивает дальнейшее существование и развитие вида. Грубо говоря, эволюцию интересуют лишь те, кто выжил, а как именно им это удалось - несущественно © ЯД ]. В пользу этого также свидетельствуют шоковые моменты посвящения: нанесение болезненных ударов, целеноправленное голодание во время проведения ритуала и т.д.

Такие действия, совершаемые взрослыми мужчинами - воинами и жрецами - вводили сознание юноши в пограничное, экстремальное состояние, позволяющее активизировать чувственность и лучше воспринимать некоторые магические влияния. Эмоциональный "взрыв" способствовал изменению интеллекта в требуемом направлении, он накладывал на личность особую печать "пробужденного" воина. Что же касается животного, то оно служило неким конкретным ориентиром, связывающим чувственность человека с чувственностью зверя. Нарастание эмоциональности получало как бы дополнительный ресурс, человек черпал силу из самого царства животных.

Оборотничество как бы связывало юношу с душевным состоянием зверей, помогало "разогнать" эмоциональность до того уровня, на котором возможно изменение сознания, вывести его на воинский уровень. Охарактеризованные здесь паранормальные контакты с животным миром не могли не сказаться, так или иначе, на физиологии человека, хотя, конечно, далеко не в той мере, которая встречается в фантастических произведениях.

Мировоззренческие корни оборотничества следует искать в космологической доктрине язычества. В плане реализации человеческих возможностей язычники много надежд возлагали на "микрокосмическое" строение людей. Исходя из того, что каждый человек суть "микрокосм", маленькая вселенная, сочетающая в себе все уровни вселенной большой, они видели залог могущества в растворении с природой, магическом соединении с ней, осуществляемом путем различных ритуалов. Вне всякого сомнения, они вовсе не отрицали божественное начало, не доходили до "чистого" пантеизма, но их упование на природу превращало ее в нечто сверхзначимое; более того, само божество окрашивалось ими в цвета материальной стихии. Оборотничество было одним из проявлений подобного подхода, повторившим все ошибки и достижения дохристианского языческого мира.

Монотеистические религии не считают "микрокосмическое" состояние однозначным свидетельством совершенства человека [язычество тоже не считает человека совершенным (разве только в потенциале) - потому что оно в большей (чем монорелигии) степени считается с действительностью]. Св.Григорий Нисский восклицал: "Как низко и недостойно величия человека представляли о нем иные из язычников, величая, как они думали, естество человеческое сравнением его с этим миром. Ибо говорили: человек есть малый мир, состоящий из одних и тех же со вселенной стихий. Но громким сим именованием воздавая похвалу человеческой природе, сами того не заметили, что почтили человека свойствами комара и мыши, потому что и в них растворение четырех стихий... Что важного в этом - почитать человека образом и подобием мира, когда и небо преходит и земля изменяется?"

[язычники просто констатировали факт: человек родом из природы, он есть часть живой природы, не лучшая и не худшая, а всего-лишь одна из множества форм жизни. Кстати, то же самое доказывает и наука, которую так не любили и постоянно преследовали монорелигии в угоду собственной неконгруэнтности (* несоответствие объективной реальности представлениям индивидуума о ней). А неумеренный антропоцентризм, свойственный моноидеологиям, исходит из "человеческого, слишком человеческого" неудовлетворенного чувства собственной важности, мало имеющим отношение к божественно безразличной Реальности, функционирующей на основании законов математики, физики, химии..]