Тануки (яп. 狸 или タヌキ) — традиционные японские звери-оборотни, символизирующие счастье и благополучие. На русский традиционно переводится как «барсук-оборотень», но с биологической точки зрения тануки — это енотовидная собака. Тануки обитают в Японии и на Дальнем Востоке России.
Стилизованные скульптуры тануки можно встретить в Японии у домов, магазинов и ресторанов — пузатые фигурки с ярко выраженными первичными половыми признаками мужских особей. Считается, что чем ярче выражены эти признаки (чем больше размер мошонки), тем больше тануки приносит счастья. Количество счастья прямо пропорционально размерам его мошонки. Тануки может раздувать её до невероятных размеров — спать под ней, укрывшись, как одеялом, или даже превратить в дом. Единственный способ проверить, настоящий ли он — уронить на пол уголек. Правда, после этого на счастье можно не рассчитывать.
Википедия
После лис второе почетное место среди оборотней занимает барсук (тануки). Но это второе место вполне может поспорить по значимости с первым» Недаром у японцев есть поговорка: «Лиса — оборотень в семи обликах, а барсук — в восьми». Но, несмотря на эту способность оборачиваться не только людьми, а и вещами, имидж барсука лишен по большей части всякой негативной окраски. Он этакий мужичок-сибарит, лежебока, выстукивающий от нечего делать на своем выдающемся пузе замысловатые ритмы. Как большинство худшей половины человечества, барсук большой любитель сакэ. Считается, что если в сакэдельне нет своего барсука, то хорошей бражки никак не получится. Поэтому его фигурка, а порою и фигурища — непременное украшение многих японских питейных заведений. На них барсук изображается этаким расплывшимся в улыбке толстяком-добряком с вываленным вперед изрядным брюшком, из-под которого виднеются другие неотъемлемые признаки мужского достоинства. Их-то, как гласит народная молва, он может раздуть до невероятного размера, поражая публику и утверждая тем самым свой образ настоящего мачо. Говорят, что если кусочек золота завернуть в шкуру барсука и поколотить его, то с ним произойдут те же самые удивительные превращения. Так что барcук почитается еще и как коми, который обеспечивает успех в торговле, ибо способствует потрясающему увеличению капитала.
Особенно много историй о барсуке-оборотне сохранилось на острове Сикоку. Причина этого проста в загадочна одновременно. Дело в том, что на этом острове нет главных конкурентов барсука в деле «оборачиваемости» — лисиц. Этот удивительный факт народная молва объясняет изгнанием, которым было наказано все лисье племя на острове, когда там совершенствовался в познании истины великий подвижник Кукай, основатель школы эзотерического буддизма Сингон. Заодно, кстати, он избавил местных жителей и от комаров.
Однако барсук вовсе не боится открытого соперничества с лисой. Более того, по части изворотливости он может даже дать фору всемирно известной своей хитростью сопернице. Рассказывают, что однажды лиса вызвала атамана барсуков по имени Синъэмон на соревнование, заявив, что сама-то она может принять семь разных обликов. В ответ ей было заявлено, что все это ерунда, ибо Синъэмон запросто ее переплюнет и оборотится целой многолюдной процессией, сопровождающей, по обычаю, выезд вельможи. Сказав это, барсук исчез, а лиса осталась с некоторым недоверием ждать результата. И тут действительно появляется обещанная барсуком процессия. С криками «Вот это да!» и «Ты могуч!» лисица мчится к повозке, где восседает вельможа, чтобы выразить свое восхищение сопернику. Но тут, к ее ужасу, якобы призрачные слуги и охранники начинают ее колотить вполне по-настоящему. Оказалось, хитрый Синъэмон знал о том, что в это время здесь пройдет настоящая процессия, и, воспользовавшись случаем, не преминул надуть конкурента.
Тем не менее иногда и сам хитромудрый барсук оказывается в роли потерпевшей стороны. Увидел барсук однажды, как крестьяне, сев кружком, ели печеный батат. И так ему захотелось этой вкусноты, что спасу нет. Истекая слюной, барсук лежал в засаде и с величайшим нетерпением ждал, когда кто-нибудь из крестьян отойдет в сторону, чтобы принять его облик и самому отведать хоть кусочек. Ждать ему пришлось долго, но терпение барсучье было вознаграждено: отлучился наконец один по малой нужде. Барсук тут же подсел вместо этого крестьянина в круг и уже было ухватил вожделенный батат, как крестьяне закричали: «Ах ты, проклятый барсук!» — поколотили его и выгнали. Отлеживаясь в кустах, неудачник размышлял над тем, как же им удалось распознать в нем оборотня. И тут до него дошло, что от жадности впопыхах он вообще забыл оборотиться тем отошедшим крестьянином и влез в компанию как есть, в своем истинном барсучьем виде.
Накорчевский А. А. Синто.— 2-е изд., испр. и доп.— СПб.: «Азбука-классика»; «Петербургское Востоковедение», 2003. - 448 с. - («Мир Востока»).
|