Бабушка моя всегда настороженно относилась к луне. В новолуние сама старалась на неё не смотреть и мне запрещала, приговаривала:

- Ну её, окаянную, от греха подальше. Не заметишь, как весь ум перевернёт! Полная луна сытая, разомлевшая – та безопасна. А эта – голодная, только попадись ей.

Мне очень интересно было слушать о подобном. Мои вопросы рождали новые истории – бабушкины воспоминания о прошлом, о её хуторском детстве.

В оборотней бабушка не верила.

Говорила, что нет такой магии, которая может человека в зверя обратить и обратно.

Есть нездоровые люди – вроде одержимости у них, когда ощущают себя животным и повадки соответствующие проявляют.

А есть другие – те, кто и вправду оборачиваться способен. Только не физически, а на глубинном, внутреннем уровне, когда человеку открываются иные возможности. Он иначе чувствует окружающий мир, воспринимает звуки, запахи как животное – и для окружающих именно животным и выглядит. Это называется отвод глаз. Для этого знания нужны особые и практика, способность слушать природу.

Анна, родственница-бобылка, которая прижилась в бабушкиной семье, была простой безграмотной женщиной, но при этом владела удивительной и опасной практикой - могла в разум животных проникать и управлять ими. Животное полностью подчинялось её воле и безропотно выполняло команды. Этому её тётка научила. А ту – прабабка.

Была она оморочницей, могла запросто мысли спутать, себе подчинить и зрительные иллюзии вызывала. Но объяснить – как всё происходит, как подобное возможно – не могла.

Про это - новая история из детства моей бабушки.

Раз, в святочную неделю взрослые и старшие ребята уехали к родне. На хуторе осталась малышня под присмотром Анны.

И вот ночью постучал кто-то в окно. Дело в общем привычное. Через хутор многие странники проходили. Но в этот раз Анна не торопилась открывать. Всем помолчать велела, свечи задула и прислушиваться стала. Вскорости стук повторился, и зачастил от окна к окну. Поначалу лёгонькое постукивало, робко.

Верочка, близняшка бабушкина, оттёрла стекло и в дырочку глянула. И хоть видно плохо - разглядела всё ж старуху незнакомую. Была та собой страшна, горбата, в руках мешок. Кожа на лице чёрная, бугристая, а глаза белые, будто незрячие. Надвинулась к окошку близко-близко и скалится. И не уходит, то в одно окно постучит, то в другое. И так до утра. И главное – собаки сторожевые на неё не реагируют. Забились куда-то и молчат.

Утром вышли – а следов старухиных нет! Чистый нетронутый снег под окнами лежит. Анна тогда по подоконникам плошки со свячёным маком расставила, траву какую-то разложила. Только всё без толку. Настала следующая ночь и старуха опять за своё – пришла и стучится.

Страшно всем, никто не спит. Молитву завели, в уголке под образами поклоны клали. А старуха знай стучит – да сильнее, чем в прошлый раз, злее. Маленькие в рёв, Анна их успокаивает, отвлечь пытается. Кое-как до утра дотянули.

На третью ночь пробралась старуха в сени! Как – непонятно. Услышали только, что наружная дверь хлопнула с силой, хотя на крепкой задвижке была изнутри! И заскреблась, забормотала что-то уже совсем близко.

Вот тогда Анна не сдержалась – обняла всех по очереди и строго глядя в глаза наказала, что сейчас она попробует увести старуху подальше от дома. Велела ничего не бояться, за дверь не соваться и до утра не открывать никому. И её тоже не впускать, если до рассвета вернётся.

После этого стала Анна на четвереньки, голову опустила, замерла.

Бабушка говорила:

- Сколько так простояла – не заметили мы. Из сеней-то в дверь билось уже так, что дрожало всё! Мы сбились возле печки, обнялись и примолкли. И только потом заметили, что Анны-то и нет.

А на её месте – птица! Вроде вороны. Хвостом повела и к двери. Остановилась и косит на нас. Верочка посмелее была, подошла и смотрит на птицу. И когда та клювом качнула – решилась, приоткрыла чуток дверь, выпустила её. И почти сразу загрохотало в сенях. Покатилось что-то. Зазвенело. Запричитал детский голосок, заплакал, помощи просить стал. Да жалостно так, горько. Но никто и не подумал открывать. Мы, наученные Анной, только плотнее прижались друг к дружке.

Вообщем, увела Анна старуху. Сказала, что не вернётся она больше, а ещё велела молчать, никому не рассказывать про то, что видели. Маленькие, что с Анной тогда оставались, толком и не поняли ничего. А мы с Верочкой обещание дали. Да только любопытство-то не пересилишь – пристали, расскажи да объясни.

Вот тогда и рассказала нам Анна про умение, что от тётки досталось. Про то, что сама пугается иногда этой своей способности и старается без нужды не применять.

Источник