Я сама пережила однажды исключительно мерзкий опыт, в котором случайно сформировала оборотня. Хотя он и был очень неприятным, я считаю своим долгом предать его гласности, так как он показывает, что может случиться, когда недостаточно дисциплинированная и очищенная натура начинает орудовать оккультными силами.

 
Один человек, которому я бескорыстно оказала значительную помощь, причинил мне серьёзный вред, и я воспылала сильной жаждой мести. Отдыхая однажды вечером и лежа в постели, я размышляла о своей обиде и во время этих размышлений погрузилась в дрёму. Мне пришла в голову мысль отбросить все ограничения и дать волю своему неистовству, подобно древнескандинавскому воину. Передо мною встали древние нордические мифы и мне вспомнился Фенрис-Волк, Ужас севера. Я немедленно ощутила, будто из моего солнечного сплетения что-то вытягивается, и рядом со мной на постели материализовался большой волк. Это была хорошо материализованная форма из эктоплазмы. Подобно Z., она была серой, бесцветной и обладала весом. Я отчётливо ощущала, как его спина давит на меня, так как он лежал на постели рядом со, мной, как могла бы лежать большая собака.

 
В то время я ничего не знала об искусстве создания элементалей, но случайно натолкнулась на правильный метод — размышление, напитанное сильной эмоцией, призыв подходящей естественной силы, использование состояния между сном и бодрствованием, в котором легко извлечь эфирный дубль.

 
Я ужаснулась тому, что наделала, и понимала, что оказалась в критическом положении и что всё зависит от моего самообладания. Я уже была достаточно опытна в практическом оккультизме и знала, что сущность, которую я вызвала в видимое проявление, могла быть подчинена контролю моей воли, если я не впаду в панику; но если я потеряю голову и она возьмет верх — мне придётся иметь дело с чудовищем Франкенштейна.

 
Я чуть-чуть пошевелилась; очевидно, твари это не понравилось, так как она повернула через плечо свою морду и зарычала, обнажив зубы. Тут я по-настоящему испугалась; но я знала, что всё зависит от того, смогу ли я взять и удержать верх, и что лучше всего было одолеть его теперь же, так как чем дольше эта тварь будет существовать, тем сильнее она будет становиться и тем труднее будет уничтожить её. Поэтому я двинула её локтем в волосатые эктоплазменные ребра и заявила ей вслух:  "Если ты не умеешь вести себя как следует, отправляйся на пол",— и спихнула её с постели.

Оно соскочило с постели, покорное, как ягненок, и к моему большому облегчению, обратилось из волка в собаку. Затем северный угол комнаты постепенно расплылся, и тварь выскользнула через дыру.

 
Однако я не спешила праздновать победу, так как чувствовала, что этим дело не ограничится. Мое ощущение подтвердилось на следующее утро, когда ещё одна обитательница дома сообщила мне, что ночью её донимали сны о волках, и когда она проснулась среди ночи, то увидела в углу комнаты сияющие во тьме глаза какого-то зверя.

 
Теперь я была уже всерьёз встревожена и пошла за советом к человеку, которого считала своим наставником. Он сказал мне, что я сотворила это создание из своей субстанции с помощью мстительных мыслей, что в действительности оно является выделившейся частичкой меня и что я должна во что бы то ни стало призвать его обратно в себя и немедленно оставить свое желание "свести счёты" с человеком, причинившим мне вред. Довольно любопытно, что как раз в то же время появилась благоприятная возможность самым эффективным и не вызывающим подозрений способом отплатить моему обидчику.

 
К счастью, у меня хватило ума увидеть, что я нахожусь на распутье, и если не буду осторожной, то сделаю свой первый шаг по Левому Пути. Если бы я воспользовалась представившейся возможностью и дала волю своей злопамятности, то родилась бы форма волка и получила бы независимое существование, в результате чего появился бы дьявол, требующий расплаты, — как метаморфически, так и буквально. Я получила отчётливое впечатление,— а впечатления играют важную роль в сфере психизма, — что если бы импульс волка нашёл выражение в действии, то форма волка обрезала бы психическую пуповину, связывающую её с моим солнечным сплетением, и у меня не было бы возможности втянуть её обратно.

 
Перспектива была не из приятных. Мне нужно было отказаться от лелеемой мести и смириться с причинённым злом, не противясь ему; кроме того, мне было необходимо призвать и поглотить форму волка, которая — по крайней мере моему психическому сознанию — казалась до неприятного осязаемой. Кроме того, это была не та ситуация, где я могла просить помощи или рассчитывать на сочувствие. Однако этой ситуации было не избежать, и я знала, что с каждым часом существования этой твари с ней будет всё труднее справиться. Поэтому я приняла решение отказаться от благоприятной возможности для отмщения и с наступлением сумерек призвала тварь обратно. Она снова пришла через северный угол комнаты (впоследствии я узнала, что древние считали север дурной стороной света) и предстала передо мной на каминном коврике в кротком и мирном настроении. При слабом свете моя материализация выглядела великолепно, и я могла бы поклясться, что передо мной стоит большая эльзасская овчарка. Она была вполне материальной, вплоть до собачьего запаха.

 
От неё ко мне тянулась нить из эктоплазмы, один конец которой соединялся с моим солнечным сплетением, а другой терялся в её волосатой шкуре, вблизи пупка, — я не смогла точно увидеть, где именно. Я стала усилием воли и воображения вытягивать из неё жизнь по этому серебристому шнуру — так как сосут лимонад через соломинку. Форма волка стала таять а шнур делаться толще и более зримым. Во мне происходил бурный эмоциональный переворот: я ощутила яростное желание стать древнескандинавским воином и крушить и рвать в клочья всё, что попадёт под руку, подобно малайцу, одержимому амоком. Я с усилием преодолела этот импульс, и взрыв утих. К тому времени форма волка растаяла в бесформенный серый туман. Он тоже был поглощён по серебристому шнуру. Напряжение спало, и я обнаружила, что обливаюсь потом. На этом. насколько мне известно, инцидент закончился.

 
Я получила серьёзный и очень поучительный урок. Он может показаться неубедительным для других людей ввиду отсутствия подтверждающих доказательств, однако он был исключительно доказательным для меня, и я привела его, в основном рассчитывая на тех, кто знаком с такими вещами по личному опыту и может оценить его значение.

 
Отмечу один любопытный момент: в течение короткого двадцатичетырехчасового существования твари у меня всё время имелась благоприятная возможность для эффективной мести.