Несколько лет назад, получив в «наследство» от своего деда-лесника новенький карабин, я и двое моих товарищей по университету решили сходить на охоту. Тем более что леса в Псковской области иногда делились с охотниками весьма знатными трофеями. В тот день, пройдя километров пятьдесят вглубь леса и подстрелив наконец огромного кабана, мы решили устроить привал. Вытянув свою добычу на поляну,в центре которой, к нашему удивлению, уже имелись относительно свежие остатки кострища, мы развели огонь, установили палатку и, вырезав кусок из туши, начали готовить ужин. Когда мясо на костре более-менее запеклось и по окрестностям пошел запах, где-то вдалеке вдруг раздался пронзительный волчий вой. Мы переглянулись...Вообще-то, с нашей стороны жарить мясо в «диком» лесу — шаг более чем опрометчивый. Об этом вам может сказать любой, даже начинающий охотник. Номы, в силу своей молодости и глупости, эту меру предосторожности проигнорировали.Однако вой был очень далеко и мы, полагаясь на то, что зверье к костру подойти побоится, зарядив оружие, принялись за ужин.Вой тем временем стал доноситься с разных сторон и расстояний. То дальше,то ближе... При этом, если сначала это были одиночные вопли, то спустя полчаса это уже был вой одновременно двух или даже трех волков. Стало как-то не по себе. Никто из нас не выпускал из рук оружия...Темнеет в лесу быстро. И спустя пару часов наша поляна освещалась только светом костра, который мы намеренно сделали больше, чтобы у зверья не возникло соблазна пожаловать к нам «на огонек» среди ночи. Договорившись об очередности дежурства и перепроверив (мало, ли...) ракетницу, я с товарищем отправился в палатку — спать.
   Но едва мы сомкнули веки, как вокруг нашей поляны стал раздаваться треск ломаемых веток — словно кто-то величиной с медведя или кабана пробирался напролом сквозь чащу... Причем, треск раздавался весьма странно: резко останавливаясь с одной стороны поляны, он тут же возобновлялся с противоположной... Затем раздался звериный рев, переходящий в плач ребенка,и — в одно мгновение — в дикий хохот! Что-то вроде: «И-йи-ху-ха-ха...» (Я почувствовал, как в тот момент у меня на голове зашевелились волосы!) Спустя секунду раздался дуплет из ружья нашего «дежурного»: очевидно, у него не выдержали нервы, и он стал палить в сторону этих воплей... Мы мгновенно выскочили из палатки с оружием в руках и стали оглядываться по сторонам. Наконец, мой второй напарник разрядил ружье в сторону кустов, за которыми еще раздавался треск ломаемых веток. Сдавленный вскрик, чем-то похожий на человеческий, известил о том, что выстрелы достигли цели. Когда эхо унесло звуки выстрела, наступила тишина...Выждав в напряжении еще около получаса и прислушиваясь к каждому шороху, мы стали успокаиваться. Поскольку до моего дежурства было еще два часа, я снова пошел в палатку — доспать хотя бы это время.Через минут десять, когда я уже забылся глубоким сном, мне послышались душераздирающие крики «дежурного» и хлопки ракетницы. Едва я открыл глаза,как в метре от моего лица стенка палатки была разорвана острыми когтями и в проем влезла оскаленная волчья морда... Машинально хватаю карабин и стреляю почти в упор. Осечка! Лихорадочно передергиваю затвор и в момент, когда зверюга уже впивается зубами в мое правое плечо, делаю выстрел в середину серой туши. Выстрелом волчару отбрасывает назад. Я мгновенно выскакиваю из палатки... И тут же, за что-то зацепившись, падаю. Падая, успеваю заметить,что костер почти догорел и, если не подбросить валежника, он просто погаснет. Тут же раздается треск рвущейся материи — это волчьи клыки распороли на мне куртку...
   Вскочив и не видя ничего перед собой, я стал убегать. При этом я с ужасом чувствовал, как волчьи зубы хватали меня за ноги, норовя повалить на землю.Не помню как, я оказался высоко на разветвлении ствола дерева, кажется,сосны. Взглянул вниз: у моего дерева беснуются несколько волков. Перевожу дыхание и бросаю взгляд на поляну — от нашей палатки остались одни останки.Моих же напарников по охоте нигде не видно... Лишь через пару минут где-то вдали послышались выстрелы. Я понял, что меня просто бросили, спасаясь от бешеной стаи.
   Внезапно на поляне стало светлее. Это кто-то подбросил в костер топлива. А еще через мгновение я чуть было не свалился с дерева. Раздался такой жуткий вой, от которого, в прямом смысле, стыла кровь в жилах. И через секунду — тишина... Возня под моим деревом прекратилась. Все зверюги направились к центру нашей поляны. Возле огня я увидел старого волка с полностью седым загривком. Его левая передняя лапа была немного короче остальных. Когда к нему подошло еще несколько молодых животных, он высоко запрокинул голову и протяжно, жутко завыл... Остальные последовали его примеру. От такой адской музыки меня затрясло как осину. Я обхватил голову, плотно закрыл уши и зажмурился... Когда же я осмелился глаза открыть, то чуть не свалился с дерева.Вместо волков на поляне я увидел... шестеро обнаженных мужчин. Один из них был полностью седым, а его левая ключица была сломана так, что рука при этом казалась короче другой. От увиденного меня прошиб холодный пот...Отойдя в лес, молодые люди вернулись в сопровождении прихрамывающей девушки лет тридцати со страшным кровоподтеком через всю спину. Вторую девушку,постарше, они несли на руках. В свете огня было видно, что она почти не подавала признаков жизни. Левая сторона ее груди была начисто снесена картечью, а лицо и плечи обезображены... Даже с такого расстояния я понял,что ее раны смертельны. Седой, склонившись надлежащей, внимательно ее осмотрел, а затем, убедившись, что любая помощь бесполезна, запрокинул голову и дико заорал. От неожиданности я дернулся и едва не упал вниз с высоты четвертого этажа.
   Треск ломаемых моим телом веток тут же привлек внимание этих чудовищ.Указав на меня, седой заорал: «Это сигнал свыше! Кончайте его, живо!» Внезапно дерево стало мотать из стороны в сторону, и я в любой момент мог запросто оказаться на земле. Вцепившись всеми конечностями (даже зубами!),я вынул из брюк ремень и привязал себя к дереву. Только после этого смог немного перевести дух.
   Обнаружив, что «стрясти» меня с сосны им не удастся, мужчины вернулись к трупу девушки. Отнеся тело в кусты и побросав туда же наши пожитки, они затеяли странный, похожий на киношный, ритуал. Седой вынул из под корней дерева черный, местами проржавевший от времени меч (?), очертил вокруг поляны почти идеальную окружность примерно пять метров в диаметре. А возле костра стал чертить странные знаки, бормоча что-то себе под нос.От сильного удара в мое дерево я чуть было не вылетел далеко в лес.Ощущение было такое, как будто в него на полном ходу, врезался танк. Если бы не мой ремень, переломал бы я себе все кости, оставив внутренности на соседних деревьях. Я снова напрягся, обняв ствол... И вовремя — от следующего удара ремень лопнул...Когда я снова посмотрел на поляну, то не поверил своим глазам: там были снова волки! Они принялись противно выть. Удары тем временем не только продолжались, но и усиливались — кто-то рубил мою сосну мечом. После очередного сокрушительного удара где-то внизу раздался подозрительный трески дерево слегка накренилось... От следующего удара оно накренилось еще больше... (Внизу тем временем стало твориться вообще нечто непонятное. Эти твари, высоко подпрыгивая и цепляясь зубами за ветки, пытались своим весом наклонить дерево еще больше. Естественно, что обычные волки так себя не ведут, это я вам как охотник говорю). Наконец от следующего удара ствол подо мной окончательно потерял опору и,ломая ветки, рухнул. Я же, с бешено колотящимся сердцем, успел-таки схватиться за тонкие ветки рядом стоящего дерева и... скользя по его ветвям, полетел вниз... Это меня и спасло. Чудовища, ждавшие моего падения, побежали туда, где упала верхушка, а я упал метров за пятнадцать до нее. К тому же нас разделил густой ельник. Вскочив сразу на ноги и не обращая внимания на боль от сломанных ребер, я что было сил рванул в сторону, противоположную падению дерева. Я не знал,куда я бегу, дикий страх гнал меня вперед — подальше от этих тварей.Очнулся я в комнате, увешанной пучками трав, сушеными грибами и фотографиями животных. Повернувшись на бок, я заметил, что в комнате не один. За столом сидел широкоплечий мужчина средних лет и что-то писал. Заметив, что я очнулся, он спросил:
    — Ну, как спалось?
    Я пожал плечами...
    — Ясно. Ну, я бы и сам спал как убитый, после такой пробежки...— Какой пробежки? — Я чуть с постели не свалился.
    — Не помнишь? Ты ж позавчера семьдесят километров пробежал аккурат от волчьей поляны до нашей околицы.
    И, видя мой растерянный вид, он пояснил, что местный лесник нашел два растерзанных трупа и мою куртку с документами. А поляну, где мы ночевали,тут издавна считают местом гиблым и предпочитают обходить его стороной.Говорят, что там часто волки на шабаш собираются... Митрич, так звали моего собеседника, рассказал мне о том, что если на этот шабаш попадает сильный колдун, то он может стать там вроде верховной фигуры и подчинить себе всю стаю, превратив их в людей. И держать их в таком обличий до тех пор, пока они не согласятся служить ему. А делается это все через молодую волчицу, специально отловленную в юном возрасте и выращенную самим колдуном... Для обычного человека попасть на такое «мероприятие»,кроме посвященного колдуна, очень опасно, да и нереально. Его ждет та же участь, что и моих напарников. (Опознать, кстати, которых по лицам было невозможно. Только некоторые детали одежды и личные вещи указывали, что это останки моих друзей).
    — Так что, — не поверил я, — волки могут превращаться в людей? Быть не может!
    — А ты об оборотнях слыхал?
    — Естественно. Но это же люди, которые якобы могут
    превращаться в волков.—А наоборот, думаешь, не бывает?
    — А разве и такое бывает?
    —Так ты ж сам все видел. Или уже не помнишь? - окинул меня странным, как мне показалось, усмехающимся и одновременно ненавидящим взглядом Митрич. Не знаю почему, но в тот момент мне показалось, что этот сильный седой мужчина знает обо мне намного больше, чем говорит. Как будто он сам был там от начала и до конца...Спустя неделю, после всех разбирательств с милицией, я вернулся домой. И еще долго потом вскакивал по ночам от воя дворовых псов и шарахался от них на улице днем...

    (ц) Ян Чёрный