Эта история была рассказана мне попутчицей, а ей рассказала ее бабушка. А уж о том, правда это или нет, судить не мне.

Рассказ бабушки

В деревне у нас женщина жила, у самого леса, Бирючихой ее все звали.

Какая-то нелюдимая она была. Ни с кем толком не разговаривала, а вот как ребятенка малого увидит, так и закаменеет вся. Глядит на него, а у самой слезы из глаз. Видно, беда какая была у нее.

Я тогда уже девушкой стала, женихи в лес, по малину да смородину зазывали. И уговорил меня раз гармонист наш по лесу прогуляться, обещал поляну ягодную показать. Не выстояла, пошла с красавцем.
А он руки распускать начал. Толкнула я его, да и сама не удержалась.

Очнулась я уже в избушке у Бирючихи. И только села на кровати, как шорох с улицы послышался. Встала хозяйка из-за стола и дверь в сени открыла. Собака в избу. Зубы оскалила, шерсть дыбом, а хозяйка странно так на меня посмотрела и рукой махнула, чтобы я в другую горницу ушла. Собака следом.

Прижалась к моим ногам и трясется. И мне отчего-то жутко стало, да только любопытство сильнее оказалось. Прильнула глазом к щелке и вижу: входит, человек-не человек, и зверь-не зверь. Сел на лавку, а руки на стол положил.
Глянула я: батюшки!
Руки-то у него сплошь шерстью покрыты, а вместо ногтей – когти собачьи. Не сдержалась я, вскрикнула, а он в мою сторону как мотнет головой, тут я в обморок и упала. Сколько пролежала – не знаю. Тишина. Поднялась я и в другую горницу пошла, а там – Бирючиха. На полу лежит, смотрит на меня, а у самой глаза мутные-мутные и вся грудь в крови. Хотела я поднять ее, да она не велела. Попросила только чтобы я к ней наклонилась.

И вот что она рассказала мне:

Много лет назад жили они с мужем в сибирской деревне. Хорошо жили, дружно и зажиточно. Дом-пятистенок, подворье справное, а самое главное богатство – сынок, которого они с мужем долго у Бога вымаливали. Да только недолго радоваться пришлось. Приболел сынок, и пришлось его к знахарке везти, а дело-то зимой было, стемнело рано. Им бы в той деревне остаться, но дома скотина неухожена, вот и поехали в ночь. А в поле их стая волчья нагонять стала. Лошадь, хоть и справная была, из сил выбиваться начала, вот-вот волк в сани прыгнет.
Глянула она в последний раз на ребеночка, перекрестила, и бросила с саней.

Волки тут же в кучу сбились, зарычали… Спаслись они с мужем, да только жизнь под откос пошла. Запил он, да и помер вскоре. Она же все продала и уехала подальше от того места. А год назад к ней путник в двери постучался.

Пустила она его обогреться, а самой страшно сделалось, уж больно у него обличье не человечье было. Молча сидел, рукавиц не снимал. В углу собака скулила, а гость на нее смотрел, да все губой, зло так, подергивал. А потом встал, сверточек небольшой из-под шубы вытащил и на стол бросил.

Развернула Бирючиха тот сверток, а там - пеленочка.

Ее руками вышитая, да сыновьей кровью испачканная. Упала она как подкошенная, а гость наклонился к ней и говорит: «Вот я и нашел тебя, мама». И завыл. Страшно, по-волчьи.

Тут уж она совсем чувств лишилась. А когда пришла в себя, увидела, что сын рядом сидит. Не стал он ее трогать, только попросил, чтобы никому не рассказывала. Заплакала Бирючиха, а он вышел и пропал, как будто и не было никогда.

Но с той поры стал каждое полнолуние в гости приходить. Сядет, посидит молча, и опять исчезнет. А сегодня увидел чужого в доме и решил, что мать снова его предала, а второго предательства не смог простить.

Рассказала мне все это Бирючиха, и померла. Похоронили ее рядом с домом, а я про оборотня никому не говорила, пока не узнала, что на ее могилке волка нашли. Мертвого.

Источник